Воспоминания о войне Р.Д. Цыренова

Под Нарвой
В июле я был выписан из выздоравливающего батальона. Отправили маршевой ротой на пополнение 374-й стрелковой дивизии под Нарву. Шли походной колонной через Красное село. В десяти километрах за Нарвой проходила оборона противника. Немцы занимали оборону в старой, Петровского времени, крепости: она проходила с финского залива на юг через высоту «Калпачёк». Оборона противника была удобная и сильно укреплённая. С высоты хорошо просматривалась наша оборона.
Нас, артиллеристов, принял в пополнение 71-й гвардейский артполк, несколько человек было направлено в одну батарею. Нас, старых вояков, приняли добродушно. Быстро ознакомились с батарейцами 76 мм пушки. Меня назначили наводчиком орудия. В тот же вечер батарея получила приказ оборудовать огневую позицию в районе стрелкового батальона.
Немцы освещали оборону ракетами, стреляли из пулемёта и миномёта. Мы долбили каменистую землю восточного склона малоприметной высоты, поросшей редким кустарником.
К четырём часам ночи закончили работы по сооружению огневой позиции и хорошо замаскировали её и к рассвету орудия уже стояли в «кармане». С окончанием работы по оборудованию огневой позиции поставили наблюдателя-часового, а сами зашли в ровик. Был привезён завтрак. Комвзвод провёл с нами небольшую беседу и потребовал строго соблюдать маскировку, враг не должен знать место расположения орудийного расчёта. В орудийном расчёте ребята были из Ленинградской области, командиром орудия Бомбин Егор Васильевич из с. Стегново Новгородской области, Окуловского района и я из Бурятии. Мы пятеро были одногодки, весёлые, общительные ребята. Командир взвода лейтенант — ленинградец. С первых же дней стали изучать местность. Определили, с какого направления могут атаковать танки, на каком рубеже их встретить и с каким прицелом и т.д.
На передней траншее наши снайпера охотились за противником, уничтожая их меткими выстрелами, а разведчики наблюдали за движениями противника.
На передовой все время шла перестрелка. Мы немцам не давали покоя. Часто вели наступательные и разведывательные бои. После бомбёжки и мощного артобстрела десятки раз поднимались в атаку наши стрелковые части и штрафные батальоны, но каждый раз успеха не имели, высота оставалась за фашистами. Плотный пулемётный огонь немцев прижимал их к земле и они отползали в свои траншеи. Но наши разведчики действовали более успешно, доставали «языка» и узнавали группировку сил и средства противника, уточняли систему огня.
В августе ночью, при отходе группы наших разведчиков через вражескую оборону, ударил из дзота пулемёт. “Огонь был такой плотный, что они не могли продвигаться вперёд, им угрожала опасность. Мы обязаны были оказать огневую поддержку при отходе разведчиков.
Я отыскал сквозь панораму мигающий огонек пулемёта, нажал на пусковой механизм. Взрыв снаряда прекратил стрельбу. Разведчики благополучно вернулись к своим. Гитлеровцы засекли местонахождение нашего орудия, открыли артобстрел. При этом демаскировался наш блиндаж. Утром один тяжёлый снаряд разорвался у входа нашего блиндажа, при этом упали стойки, мы пятеро человек оказались заваленными под двумя рядами наката. Часовой был контужен. Мы лежали прижатые сверху брёвнами, дышать было нечем, от нагретого воздуха вспотели, нас ожидала страшная смерть. Услышав крики часового, мы надеялись на соседний расчёт, но скоро ли придут, застанут ли нас живыми. Все плакали, кричали, но я просил их набраться терпения и ждать помощи.
Услышав крик нашего часового и глухой взрыв снаряда, наводчик соседнего орудия Карплени Николай под сильным пулемётным огнём противника прибежал к блиндажу, сразу начал откапывать, а мы слышали шорох и ждали с нетерпением отдушины. Наконец, посыпалась земля, за ней хлынул холодный воздух и прорвался свет.
Мы выбрались из норы, не обращая внимания на пулемётно-артиллерийский обстрел, все набросились на Николая и стали его обнимать. Карплени Николай был исключительно хороший смелый товарищ. Уроженец г. Ленинграда, там жила его мать. Ему не повезло: он был убит в немецком городе Фельдендорфе, за Одером. Я никогда не забуду Николая, много раз писал письма в газету «Ленинградская правда», «Смена», «Вечерний Ленинград», но никто не откликнулся, не нашлись знавшие его люди.
Отдохнув немного в воронке, мы простились с контуженным часовым, его на носилках унесли в медсанбат. Жалко было расставаться, но ведь война.
На нашем участке фронта шла подготовка к прорыву обороны противника. Прибывали новые части, стали подвозить боеприпасы ближе к передовой. Активнее стали действовать наши войска, беспрерывно вели артобстрел и бомбили врага.

Путь к Таллину
В конце сентября сорок четвертого под Нарвой перешли в наступление 374-я стрелковая дивизия Ленинградского фронта.
Днём и ночью шли мы с боями к Таллину. Двигались по проселочным дорогам, часто обгоняли, обходили противника, потом разворачивались и с ходу били его.
Фашисты при отступлении в каждом удобном месте устанавливали засады, минировали все, что возможно, разрушали и взрывали мосты, их авиация бомбила нас.
Неотступно преследуя противника, мы более трёх суток не спали, питались на ходу сухим пайком. Усталость давала себя знать, но успех, которого мы добились, окрылял людей. Затрудняли наше наступление множество рек, озёр, где нас бомбили вражеские самолёты. На пятый день наступления 27 сентября мы ворвались в Таллин. В городе завязался бой с фашистами и эстонскими националистами. Фашисты, высунув стволы пулемётов из окон и чердаков домов, не успевали начать стрельбу. Пытаясь избежать плена, метались по Таллину, как затравленные звери, а мы их уничтожали из всех видов оружия.
После освобождения Таллина наша батарея впервые за много дней получила возможность отдохнуть. Повар приготовил обильный вкусный обед. Вся батарея собралась обедать на зеленой лужайке. Настроение у людей было замечательное. Много смеялись, беспрестанно шутили.
Прошли маршем по территории Эстонии на юг.
Наша дивизия получила приказ погрузиться в железнодорожные эшелоны. Через Ригу, Минск шли длинные эшелоны, гружённые техникой и людьми, все хорошо маскированные сетками, ветками.
При остановке эшелона на железнодорожных станциях, были необыкновенные встречи с земляками, сына с отцом. Ехали весело, пели фронтовые песни. Одна песня сменялась другой. Наш эшелон направлялся в Польшу. Ночью прибыли на станцию Перемышль. В то время фашистские самолёты часто бомбили железнодорожные станции, но мы спокойно и быстро разгрузились. Некоторое время ехали в походной колонне. Проехав 10-15 км, дивизия остановилась на отдых. Полностью укомплектовались личным составом, получили новое вооружение.
Начались тренировочные занятия на бывшем полигоне 6-й немецкой армии генерала фон Фаулюса, где шла тренировка этой армии перед наступлением на Советский Союз в мае-июне 1941г.
Полигон оборудован был для ведения практических учений в масштабе армии, занимал большую площадь, отсюда было убрано 5-6 населённых пунктов.
Начались нелегкие солдатские будни. Много пришлось изучать вновь. Каждый день полки занимались боевой учёбой. Пехотинцы «прорывали долговременную оборону противника», а мы артиллеристы, практиковались в стрельбе по танкам, пулемётным точкам прямой наводкой. К концу дня мы буквально валились с ног. Командиры упорно добивались выработки у каждого бойца соответствующих навыков, выносливости, сноровки. Много занимались над выработкой взаимодействия пехоты с артиллерией. Мы понимали, что это необходимо.
В конце октября нас подняли по боевой тревоге. Ночью после трёхчасового марша подошли к передней линии обороны. Полным ходом шла подготовка к прорыву обороны противника. Скрыто подтягивались войска ближе к переднему краю обороны. Гитлеровцы видимо этого не заметили, шла как обычно оружейно-пулемётная стрельба, кое-когда взрывались снаряды, мины.
Утром 4 ноября 1944 года у нас было всё готово. Мы ждали начала артиллерийской подготовки. Наконец, ударили «Катюши», вслед за «Катюшами» открыла огонь вся артиллерия. Уже невозможно было разобрать «голоса» отдельных батарей. Мы из своего орудия открыли огонь по пулемётным точкам противника, уничтожая его каждым выстрелом. Грохот с каждой минутой нарастал. Пыль и дым висели над селом. Целей стало не видно. И тут в небо взлетели десятки сигнальных ракет. Пошли танки с надписями на башне «Вперёд к Берлину!» и за ними поднялась в атаку пехота, стреляя на ходу, приближались к обороне противника. Мы не раз видели, как умирали в бою люди. Упадёт человек на землю, будто споткнётся и больше не поднимется...
Мы поддерживали наступление пехоты, танков огнём своего орудия, уничтожая ожившие огневые точки противника. Перед селом на первой линии вражеской траншеи произошла короткая, но жаркая схватка, в ход пошли гранаты, шла рукопашная схватка. Противник не выдержал, отступил.
Бой гремел уже в глубине обороны противника. Мы прицепили к автомашине пушки и двинулись за пехотой. К вечеру наш батальон перехватил большую группу гитлеровцев, взяли их в полукольцо. Немцы бросились в атаку, пытаясь пробиться к дороге. Ползали взад и вперёд их самоходные пушки, но мы их подбили, подожгли и взяли в плен более ста фашистов.
К исходу первого дня дивизия продвинулась более чем на 30 км, а через пять дней освободили г. Дембицы. Поляки встречали нас тепло и радушно, как своих освободителей. Улицы заполняли ликующие горожане. Повсюду были слышны возгласы приветствия. В Дембице мы не остановились. Далее мелкие стычки с противником проходили часто, мы старались не отрываться от противника, двигались почти без остановок и отдыха.
Праздник 7 ноября 1944 года мы встретили в польском селе, где наша батарея сделала пятичасовой отдых. Командир батареи за успешное наступление похвалил нас и поздравил с праздником Октября, пожелал с победой вернуться к родным.
Весь ноябрь и декабрь шли с боями, освобождая польскую территорию.
Новый 1945-й год мы встретили около г. Катовицы в одном польском селе. Фашисты при своём отступлении в каждом удобном месте оставляли засады, минировали всё, что можно, взрывали мосты. Их самолёты бомбили по нашим наступающим колоннам. Мы, уничтожая вражеские заслоны, неотступно преследовали врага, не давая врагу остановиться, закрепиться.

Бои на Одере
В начале февраля 1945 года войска 1-го Украинского фронта с юго-запада Польши подошли к Одеру, последнему крупному водному рубежу перед Берлином. Наша дивизия вела тяжёлые уличные бои в г. Ополе. Отборные эсесовские полки яростно сопротивлялись, переходя в контратаку. Кирпичные дома, приспособленные к обороне, сильно тормозили наше наступление. Здесь нам, и особенно танкистам, серьёзное беспокойство доставляли «фаустники». Они стреляли из-за углов и подвалов домов. Мы, артиллеристы, вели огонь по домам, а в это время наши пехотинцы подползали к ним, бросали в окна гранаты и молниеносно врывались в здание. Так, дом за домом очищали мы Ополь от противника. Фашистские танки и пехота часто шли в атаку из удобного ему места. Но мы артиллеристы вместе с пехотой отбивали все атаки врага и упорно продвигались вперёд.
К полудню Ополь был полностью очищен от противника. В Ополе был завод, выпускающий мотоциклы. Мы видели на асфальтированной площадке сотни чёрных мотоциклов. Мост через Одер был взорван. Район переправы прикрывался многочисленным огнём защитной батареи и патрулированием многих десятков истребителей. Наши войска переходили Одер через понтонный мост и дощатый настил. Мы спешили на правый берег, где наша пехота отбивала атаки гитлеровцев. Ей необходима была поддержка. Когда стрелковые подразделения достигли правого берега и мы по дощатому настилу перекатывали орудия вручную с помощью пехотинцев, лёд под ногами колебался и трещал, местами выступила вода. Немцы стреляли по переправе из дальнобойных орудий. От взрывов снаряда на реке вставали хрустальные столбы воды. Когда мы приближались к правому берегу, в небе появились бомбардировщики «Юнкерсы» при сопровождении истребителей мессершмитов. Навстречу им из-за облаков стремительно понеслись две эскадрильи «Яков». Затрещали пулемёты, завязался воздушный бой между мессершмитом и нашим «Яком», на предельных оборотах выли моторы, «Юнкерсы» неслись к земле, на левом берегу от взрывов вырос огненный гриб копоти. Строй бомбардировщиков рассыпался. Заохали взрывы где-то за городом. Экипажи «Юнкерсов», не дойдя до переправы, освободились от груза.
Это вам не сорок первый! — кричал усатый подносчик снарядов.
Мы благополучно докатили пушку до берега, начали окапываться на опушке кустарника, за стрелковой ротой. Поле боя было усеяно трупами. Валялись разбитые орудия, пулемёты, миномётные трубы, горели три немецких танка. Поредевшие пехотинцы еле сдерживали наседавшего врага оружейно-пулемётным огнём. К речке ползли раненые, девушки-санитарки на плащ-палатках тащили неспособных двигаться. В пехоту прибыло подкрепление. Расчёты готовились к бою.